— Орк, ты только не злись, — начала она, понизив голос до заговорщического трагичного шепота. — Но твой «старый друг» не вёл полноценный дневник и не старался сделать свои записи понятными. Так что я пока не разобралась. Вроде как их интересуют редкие артефакты. А ещё они балуются какими-то запретными знаниями, но на этот счёт в записульках Питона вообще мало что сказано. А, и ещё они пионят за Замком, вот. Зачем — убей, не знаю.

Она сделала паузу, позволяя своим словам улечься в моей голове, прежде чем продолжить:

— Но ясно то, что эти «инвесторы» довольно могущественны и они — те, кто дергает за ниточки, кто организует события из-за закрытых дверей. А Питон, — добавила она, закинув жвачку в рот, — кто-то вроде их связного или человека, чьими руками они обделывали свои тёмные делишки. кажется, сотрудничал с ними или был частью их сети. Пока это всё, что я смогла нарыть. Теперь ты скажи мне, только честно. Это ты взорвал ту яхту с бандитами? Питон же их главный был?

Я вздрогнул и ощутил лёгкий озноб несмотря на то, что восходящее солнце грело лицо. Не хотелось отвечать на этот вопрос и посвящать девочку во весь этот нездоровый движняк, творившийся вокруг Замка. Зря вообще поручил ей разобраться с бумагами.

С другой стороны, как бы я смог их скрыть от любопытной азиатки, практически жившей в моём номере, пока мне приходилось отсутствовать. Но самое страшное — Аня только что обрисовала мне картину мира, гораздо более зловещую, чем я себе представлял.

И она заключалась в том, что властью в Приозёрном были не бандиты и даже не стоящий бездну времени на незыблемой скале, торчащей посреди озера, Замок, и не защищающий его веками Орден. Реальной силой, о которой никто, кроме Питона, похоже, и не знал, оказались таинственные призрачные фигуры, действовавшие в самых темных уголках общества.

И любые утайки и секреты, даже если они призваны оградить Аню от мрачной правды, могут поставить её под угрозу даже больше, чем достоверная непричёсанная информация. Так что всё я правильно сделал, когда подсунул ей тот гроссбух и карту.

— У меня не оставалось выбора. Но это сейчас не так важно, — ответил я, и заметил, что мой голос оказался слишком напряженным. — Теперь нужно решать, что со всем этим делать…

Улыбка Ани стала шире.

— Чего ты напрягся так? Я уже обо всём сама догадалась. Не нужно быть мастером дедуктивного метода, чтобы сложить два и два, — ответила она, азартно блеснув глазами. — Тебе интересно, что я обо всём этом думаю?

— Конечно, — кивнул я. — Мы оказались в этом дерьме вместе.

— Тут всё просто. Нужно решить, за кого ты. За Замок или за этих тёмных личностей. Потому что это, похоже, две главные противоборствующие стороны в Приозёрном…

— Я учусь на знахаря, — хмыкнул в ответ я. — Хоть там не всё и не все мне нравятся, но тут и думать нечего. Конечно, я на стороне Замка.

— Во-первых, не «ты», а «мы», — назидательно подняла пальчик девочка. — Ты сам только, что сказал: «Мы вместе оказались в этом дерьме». Поэтому мне бы хотелось понимать, что вокруг нас происходит. Во-вторых, ты в этом не один…

— Да, понял я. Понял! — вспылил я. — Буду делиться с тобой информацией.

Аня отрицательно покачала головой.

— Нет, Орк. Я про то, что ты должен поделиться всей инфой с главным в Замке.

— С Хёгни?

— А он кто? — задумалась Аня.

— Он ректор, — пояснил я. — То есть главный и самый старший в Замке.

Ещё со времён отработки долга в мусорщиках у меня имелся безотказный и надёжный план, как добыть спраны — мы находили какое-нибудь удобное место, например, это могло быть здание, стоящее буквой «п», внутренний двор или, на крайний случай, две стоящих достаточно близко высотки или что-то подобное. Главное — чтоб можно было максимально ограничить и затруднить приток заражённых.

Поставить в ряд мусорные контейнеры или сдвинуть вместе брошенные автомобили, чтобы получилось нечто вроде баррикады, тоже будет не лишним. Понятно, что уже на стадии лотерейщика заражённый эти смехотворные препятствия преодолеет играючи. Однако же на это потребуется время, которое можно потратить на то, чтоб спокойно разобраться со всеми в порядке живой очереди.

После того, как место выбрано и подготовлено, нужно на него приманить объекты охоты. Некоторые живодёры привязывают к столбику собачку или кошечку, но мы с Аней не такие и над животинками измываться не стали. Обошлись, как обычно, аудиозаписью коровьего мычания, свиного хрюканья и лошадиного ржания, записанного на моей мобильной трубе. Переносная колонка обеспечила нам децибелы.

Для этого рейда мы выбрали кластер с небольшим городишкой Марстранд, грузившимся с периодом один раз в две недели. Принадлежал он с каждой новой перезагрузкой то Норвегии, то Дании, то Швеции, то Европейскому директорату. Но чаще всего — Швеции. Населением обладал небольшим, от тысячи до пяти тысяч, и взять на этом кластере было решительно нечего, кроме рыбацких сейнеров с уловом селёдки. Общая заброшенность этого района наслаивалась на то, что на кластере не было толком ни оружия, ни брони, ни даже сколько-нибудь приличных складов и супермаркетов. И это было хорошо. Значило это только то, что для трейсерских целей Марстранд подходил идеально, а мы с Аней, собственно, с прицелом добыть споранов с горохом, туда и направлялись.

В качестве места для охоты мы при голосовании избрали местную древнюю крепостицу, превращённую в музей. Её внутренний двор подошёл идеально. Загнав машину в густые кусты, мы с Аней потратили половину дня только на то, чтобы подобраться в намеченное место незамеченными. Впрочем, с открывшейся способностью знахарского надзрения и способностью Ани ускоряться так, что она успевала решать большинство проблем до их возникновения это оказалось не так уж и сложно.

Мы залили внутренний крепостной двор водой из ещё не успевшей пересохнуть системы водоснабжения, укрылись на вершине одной из башен и включили колонку на полную громкость.

Заражённые со всей округи начали собраться на привлекательные для них звуки как на приглашение к обеденному столу.

Медленные и печальные, они брели в нашу сторону со стороны городка долго. Очень долго. И это играло нам на руку. Так как задачи тотальной зачистки кластера перед нами не стояло, мы дождались, пока в крепости не собрались самые бойкие и быстрые.

Тут были в основном бегуны и лотерейщики, с которыми я разбирался, пропуская высоковольтный разряд тока через устроенную нами лужу. Кроме них, до нас добрались пара десятков топтунов, трое кусачей и один рубер.

Хорошо, что вся эта толпа примчалась не сразу, а несколькими партиями. Кусачи и рубер пришли в последней и оказались самыми проблемными среди всех заражённых. Они упорно не желали вставать на сотворённую нами лужу. Вожак стаи, рубер, смекнув, что тут что-то нечисто, умело руководил кусачами, заставив их идти не по прямой на нашу башню, а в обход. Пришлось мне охотится на каждого из них в отдельности.

Я окончательно успокоил этих четверых при помощи своего Дара электрокинеза. При поддержке клокстопера это хоть и оказалось довольно опасным занятием, но было не настолько безрассудно, как если бы я действовал совсем без прикрытия.

Хоть мы и старались не затягивать с охотой, но всё равно проторчали на кластере Марстранд до позднего вечера. После того, как Аня, которую я погнал потрошить споровые мешки, закончила, встал вопрос о ночёвке. Крепостные казармы были переделаны в гостиницу при музее и обещали относительный комфорт, но я, вопреки уговорам Ани, не решился оставаться в месте, где мы уже и так нашумели.

Не обращая внимания на недовольное сопение девочки, я повёл её с холма на пристань, где стояли рыбацкие сейнеры — небольшие однопалубные судёнышки, предназначенные для промыслового лова рыбы при помощи особых неводов.

Не сказать, что я великий флотоводец, но мозгов хватило, чтоб суметь отвести сейнер на безопасное расстояние от берега и встать на якорь.