Ночь прошла относительно спокойно, но утро преподнесло новые сюрпризы.

Глава 16

Естественно, что ночь на качающейся, пропахшей рыбой палубе не дала нормального отдыха. Тем не менее, укрыться на рыболовном кораблике было хорошей идеей. Заражённые нас не беспокоили, хотя уязвимость нашего укрытия была очевидна — мы стояли на якоре недалеко от берега, открытые взглядам всех желающих. Но ведь всегда может найтись кое-кто поразумней безмозглых тварей…

Ночью, укрывшись в недрах судёнышка, я пересчитал добытые нами потроха. Получилось негусто. Под полторы сотни споранов, а если быть точным, то сто сорок шесть и двадцать девять горошин. Провальным рейд не назвать, но добыча не впечатляла. Естественно, что горох мы с Аней употребим сами. Развитие Даров Улья нам необходимо, так как любое их усиление будет в плюс. Получается, что горошины это что-то вроде неприкосновенного запаса, который менять на услуги мы станем только в самом крайнем случае. На пятнадцать десятков споранов в принципе можно нормально прожить, но надо не забывать про живун. Чтоб замешать его для личного, так сказать употребления, на неделю, споранов потребуется около семи штук. Поскольку нас двое, а ещё нужен запас, то отложить придётся пару десятков. Итого остаётся сто двадцать. Ещё десять у нас на двоих уходит в день на гостиницу и парковку для «Лунтика». Таким образом, проковырявшись целый день на этом кластере, мы обеспечили себе оплату проживания на двенадцать дней. И это в лучшем случае, ведь Ане наверняка захочется какой-нибудь газировки, картошки фри или мороженного.

Выходит, что добытых потрохов нам хватит меньше, чем на две недели, а значит это только то, что если мы отправимся обратно сразу поутру, то останемся почти такими же нищими, как были вчера.

В общем, после подсчётов мне резко захотелось перед отправлением к Замку осмотреть городок, чтобы…

Чтобы что? Я сам не знал. Просто жаждал добыть что-то более существенное. Какую-нибудь награду, достойную наших с Анюткой хитрости и стойкости, выраженную в количестве споранов, достаточном хотя бы для месяца проживания в Приозёрном. Но ближе к утру, перед самым рассветом, мои планы смешал вопль, раздавшийся со стороны берега.

Отборные матюги сразу подсказали, что вопивший был русскоязычным мужчиной. Несчастный покричал и замолк. Потом это повторилось. Затем ещё и ещё, а потом я понял, что кричавший ранен и просто временами теряет сознание.

С первыми утренними лучами стало ясно, что крик исходил с парковки, но орущего мужика не было видно. В принципе, можно было уходить, но посмотреть на бестолкового неудачника хотелось. А ещё было интересно, что произошло.

Мы с Аней взяли моторную лодку, имевшуюся на борту рыбацкого сейнера, но мотор заводить, естественно, не стали, а сели на вёсла. Причалив, я наказал девочке сразу отойти от берега и отправился к парковке, двигаясь от укрытия к укрытию. Кто сказал, что орущий мужик там один? Правильно, никто. Поэтому имело смысл поостеречься.

Добравшись до парковки, я залез в салон одного из автомобилей. Осторожно оглядевшись, понял, что обычная парковка стала ловушкой для приличной толпы пустышей, но раненого не увидел. Прикинув и так, и эдак, осторожно перебрался в другую машину.

В сотне метров дальше от меня, на свободном пространстве, лишенном брошенных машин, лежал он. Даже без помощи бинокля можно было различить, что это рейдер без сознания. Рядом с ним валялся его разорванный зеленый рюкзак с раскиданным содержимым, и всё это было окружено жуткой мешаниной разбитого стекла и искореженного металла. Несколько машин столкнулись, вероятно, в момент, когда всё только началось, и люди запаниковали. Ну, или когда у них стали появляться первые признаки заражения.

Путь вроде бы был свободен, можно даже бегом проскочить мимо медляков, взвалить раненого на плечи и свалить, пока заражённые начальной стадии не чухнули. Если успеть выйти с парковки, то они вообще не догонят. Обладая силой кваза, я, пожалуй, смогу даже не быстро пробежаться со здоровым мужиком на плечах. Всего лишь несчастных пять минут работы.

Тем не менее, я сопротивлялся желанию броситься вытаскивать бедолагу. Время, проведённое в Улье, преподало мне ценный урок — никогда не принимать поспешных или эмоциональных решений, не разобравшись предварительно в их сути и не поняв истинную природу. Что-то насторожило меня, и я не торопился действовать, наблюдая за ситуацией и размышляя.

Если это рейдер, то где его оружие? Нет, конечно, может быть его оружие — П-А-Р-К-У-Р! Но это вряд ли. Тем более, что на несчастном висело несколько патронташей с охотничьими патронами. А если есть соответствующие боеприпасы, то должно быть и ружьё. И вот где оно? Потерял? Ну, может быть, но…

Я ещё раз осмотрел парковку, но уже внимательней. Клапан альпинистского рюкзака несчастного оставался плотно затянут, но содержимое вываливалось через дыру снизу. Если это происходило, пока незнакомый рейдер шёл или бежал, то почему содержимое так хаотично разбросанно? Это обстоятельство только усугубило тайну, а всякие такие загадки я ой как не люблю. Они заставляют меня напрягаться.

На ноге рейдера красовалась белая окровавленная повязка. Но почему тогда нет пятен крови на асфальте? Где следы борьбы, в которой он олучил свою рану и порвал рюкзак? И самый главный вопрос — почему медляки шатаются вокруг и не ломятся к раненому через перевёрнутые и столкнувшиеся машины?

Ситуация выглядела как тщательно спланированная и расставленная ловушка, призванная заманить торопливых и неосторожных.

Я снова огляделся вокруг, рассматривая окружающий пейзаж. Обычная толпа зараженных бесцельно топталась в стороне, их пустые глаза отражали всю голодную скорбь этого людоедского мира. Их поведение было неестественным, как будто заражённые намеренно избегали это место.

Так может, их отогнало что-то другое? Или кто-то? Кто-то зловещий, большой и страшный?

Я внутренне содрогнулся, вспоминая последнюю встречу с элитой. С одной стороны, элита — это всегда проблемы и хождение по лезвию остро отточенного ножа, но с другой… Это огромная гора споранов, горошинок, узелкового янтаря, чёрный и, если очень повезёт, красный жемчуг.

Несколько секунд я боролся с жадностью, а потом разум победил хомяка. Не готов я к встрече с элитой. Не готов, и точка! Ещё вчера в крепостном дворе, попробовал бы, но сейчас, скрючившись на половичках внедорожника, нет. Точно нет. Жемчуг, конечно, ценность великая, да и спораны не помешали бы. Однако мёртвым ни жемчуг, ни иные блага не нужны. Поэтому сейчас моя задача — выбраться отсюда, переплыть фьорд, сесть на «Лунтика» и рвать когти обратно к Замку.

Даже опытные рейдеры, когда говорят об элите — зараженных наивысшей стадии, — понижают голос. Только самые грозные, агрессивные, удачливые или умные инфицированные могут подняться на этот ужасающий уровень развития, когда заражённый превращается в некое подобие неуязвимого биологического танка.

Это не просто заражённые, это — сущий кошмар, обретший форму. Они стоят среди своих собратьев как титаны, способные с ужасающей легкостью прорываться сквозь бронетехнику и даже сбивать низколетящие вертолёты и беспилотники. Их естественная броня, усиленная Дарами Улья, делает их неуязвимыми для большинства видов человеческого оружия.

Я слышал про Дары элиты, и все эти истории не вызывали доверия. Как можно поверить в высшего хищника Улья, наделённого голографическим камуфляжным щитом, делающим его невидимым средь бела дня, или обладающего невидимой телекенетической силой, способной десятитонной кувалдой ударить на расстояние сотни метров, превратив бронированную машину в груду металлолома, начинённую фаршем из тех, кто в ней был. По рассказам, возможности Даров элиты столь же безграничны, сколь и устрашающи.

Но неверие в эти запредельные возможности не мешало мне опасаться их, ведь дыма без огня не бывает. Но вот что действительно было бы фатальной ошибкой, так это считать их безмозглыми зверьми. Интеллект элиты, хотя и ориентирован иначе, чем человеческий, точно даст фору любому, даже самому умному животному, известному нам по старушке Земле. Элитники наблюдательны и умеют запоминать, чтобы потом применить полученные уроки. Некоторые из рейдеров утверждают, что элита может общаться между собой, делясь опытом и знаниями с менее развитыми зараженными, обеспечивая уровень тактической коммуникации.